День иным был. Иными – люди.
Что о них мы теперь знаем?
То, что страшен был путь да труден
До небес, просиявших маем?

А теперь обернись – слышишь,
Из углов понеслось грязных:
− Успокойтесь уже.
− Тише.
− Да какой нынче нам праздник.

− Мы – другие совсем, поверьте…
− Что ж нам – алым чертить звёзды?
− Бросьте шествия и концерты.
− Покаянья бы нам… слёз бы!

Где ж возьму я слова в защиту?
Да, иное было основой
Тем, что прокляты и убиты
В новых книгах и фильмах новых.

За другое они – в землю.
И в огонь, и под лёд, в воду…
Что ж – не радоваться теперь мне,
Потому что прошли – годы?!

Голосам из углов нелепым
Я с усмешкой брошу:
− Бонжур вам!
Я не стала рабыней. Пеплом.
Или кожаным абажуром.

Пусть потери, пусть злобный Сталин,
Пусть не так, пусть сто тыщ разниц!
Я живу. Мне они – дали.
Потому у меня – радость.

Потому что давно кто-то,
Крикнув сердцем: «Привет, люди!»,
Заслонил, словно щель дота,
Моё будущее – грудью, –

В этот день, что всех дней огромней,
Средь скорбей и речей лживых
Я пойду, тех людей вспомню.
Расскажу им, что мы – живы.
(с) Е. Кисель